— Нет. Я сам уже все ему рассказал.
— Как? — Свити оторопела. — Рассказал?
— Да.
— И… как он…
— Нормально. У нас есть способ вернуть все, что вы украли.
Свити села на пол. Прижала ушки. Приложила копытца к голове.
— Не-по-ни-ма-ю… — прошептала она. — Зачем ты все это затеял?
— Чтобы ты осталась тут, — просто, как что-то само собой разумеющееся, сказал Мисеркнакер.
— Т-то есть… Я в роли… игрушки, да?
— Нет, — Филти сел рядом. — Не знаю. Не могу описать. Слишком сложно.
— Да не старайся, — Свити нагнулась, пряча глаза. — Все с тобой ясно.
— Я еще сказать хотел… Ты… это… если куда-то выйти захочешь… или там… еще… чего-нибудь… По территории поместья… если захочешь… Свободна… Только ты это… сбежать не пытайся, ладно?
Ответа он так и не дождался.
* * *
Филти уныло брел по аллее, по которой еще вчера с такой радостью вел Свити в дом. Он пытался понять. Понять самого себя. Он совершенно не отдавал себе отчет в том, что он сейчас творил. Не понимал, зачем он ввязался в эту двойную или даже тройную игру. Чего он вообще хочет? Дать понять папаше, что его барахло не самое главное в жизни? Нет. Тот не поймет. Заставить Свити остаться тут, с ним? А чего он этим добьется? Помочь кому-то вроде Трикси? Да нет. Просто разнообразить свою жизнь? Да, но… Ради чего он все это начал? Почему не сделал вид, что ничего не слышал и не видел? Почему не сдал их сразу? Почему не помог просто так? Почему рассказал отцу? Ни на один из этих вопросов у него не было однозначного ответа. Ответ был только на вопрос: Почему он заставил Свити остаться? Но и тот был до мерзости прост — он не мог не попробовать. И все. Такой вот ответ. Может, стоило бы и на остальные дать именно его, но даже этого он не мог. Не было у него и ответа на вопрос: Что он собирается делать дальше? Положим, украденное отцу он действительно вернет. Свити? Держать ее он, конечно, не станет. Пусть только вернут что украли. Он уселся на скамью. Ту самую скамью своего вчерашнего позора, о котором сегодня ему и подумать-то было противно. Сел. Уставился на землю перед собой. К Дискорду все это, все эти вопросы. Вопрос надо решить один: Что делать дальше? И на этот вопрос ответ нужно найти немедленно! Быть может, это станет одним из тех поворотных вопросов, которые в дальнейшем способны повлиять на всю его жизнь. Филти согнулся, обхватил голову ногами — от всего этого у него начала ныть голова. Как же ему сейчас хотелось, чтобы пришел кто-нибудь, кто решил бы его проблемы. Ну или хоть подсказал бы путь к этому решению. Он огляделся. Только кусты вокруг. Да и как иначе, он же в лабиринте? Так ничего толком и не решив, Филти встал и поплелся домой.
А дома его ждала картина, от которой он просто остолбенел.
Он решил заглянуть в тот коридор, что вел в комнату Свити. Трое здоровенных наемников двигали шкаф, закрывая им дверь, что вела в ее комнату! Рядом, естественно, стоял его отец.
— И запомни! — громко говорил он. — Ты можешь не есть. Ты можешь не пить. Ты можешь не спать. Ты можешь творить что угодно. Но! Или ты выйдешь отсюда с моим сыном и будешь жить с ним долго и счастливо, или вообще не выйдешь!*
У-у-уй! Филти с силой провел ногой по лицу. И после этого вы говорите, что у него нормальный отец?
— И что ты здесь творишь? — без предисловий обратился к тому он.
— Твое будущее. Я заставлю ее выйти за тебя.
Мисеркнакеру сильно захотелось съездить кому-нибудь по лицу. Может, даже себе.
— Отец!
— Да?
— А ты вчерашний день хорошо помнишь?
— Не очень, если честно, а что?
— А в комнату за сегодня хоть раз заглядывал?
— Нет.
— Так вот загляни! — Филти едва не выругался. — Она года на два моложе меня! Что ты там собрался делать?!
— Да?
— ДА!
— Тогда… Тогда ничего. Уходим ребята. Шкаф поставьте на место.
И, дождавшись пока те это сделают, Растлер Мисеркнакер быстро удалился. Филти даже не сомневался — будет продумывать план помощи сыну номер два.
— Старый озабоченный идиот… — пробормотал он вслед. И уже громче. — Свити! С тобой все в порядке там?
— А тебе какое дело? — услышал он в ответ. — Я уже сказала… кому-то там, что есть я отказываюсь. По крайней мере, сегодня.
— Я… услышать тебя хотел…
— Услышал? Вот и иди давай!
То, что Филти был прав в своих подозрениях насчет отца, выяснилось уже вечером того же дня, когда охранники силой притащили Свити Бель и усадили ее за накрытый к ужину стол. Продолжилось это и на следующий день. От разминки утром и до самого ужина их насильно держала вместе охрана. Конечно, можно было бы от них избавиться. Но у Свити не было никакой возможности это сделать, Филти же и вовсе было не до этого. Он, наконец, придумал, как ему себя вести и сейчас пытался продумать наперед все свои возможные действия.
* * *
Настало утро третьего дня с того момента, как его ограбили. Сам того пока не замечая, но Растлер создал для себя новую систему исчисления времени — с того момента, как его ограбили. Ему нечего было делать. Следуя идее, поданной сыном, ему не оставалось ничего, кроме как ждать, когда воровка сама свяжется с ним. Но, ожидание затягивалось, а потому Растлер, желая отвлечься, сидел в библиотеке, в своем любимом кресле, и продумывал план мероприятий для сына и той единорожки, помощницы обокравшей его Луламун. Он уже поминутно расписывал для них будущий вечер, когда ворвался один из слуг.
— Там… Там у ворот…
— Так. Вышел. Отдышался. Постучался.
Слуга покорно вышел и через минуту неспешно постучал в дверь.
— Входи. Что там у тебя?
— Кхм! Сэр! У ворот поместья вас дожидаются представители гвардии и городской стражи. Велено передать, что Вам будут возвращены некие ценности, без уточнения какие именно, о которых Вы, якобы, знаете.
Мисеркнакер вскочил:
— Так какого… ты тут выделываешься?! Сразу не мог сказать?!
И он галопом помчался к въездным воротам поместья.
Перед воротами и в самом деле стоял офицер гвардии. Растлер кинул оценивающий взгляд. Строгость. Выправка. Физическая форма. Идеально подогнанная форма. Сомнений быть не могло — перед ним настоящий офицер личной гвардии ее высочества принцессы Луны. Самый настоящий. Такого не подделаешь. Еще больше "настоящести" ему придавало наличие десятка городских стражников, выстроившихся у него за спиной. Перед теми лежала пара больших, туго набитых мешков.
Все это Растлер определил для себя еще на ходу, приближаясь к воротам.
— Чего застыли истуканами?! — прикрикнул он на нерасторопных охранников. — Открывайте ворота! Живо!
— Растлер Мисеркнакер? — подошел к нему офицер, как только ворота были отворены.
— Да. Чем обязан?
— Капитан Анноун. Темная Гвардия, — кинул копыто к уху офицер. — Этим утром нами была задержана мошенница, а теперь, видимо, и воровка — Трикси Луламун. Она дала признательные показания и сообщила о вас, как владельце данных редкостей. Подпишите, пожалуйста, этот документ.
С этими словами офицер вытащил из своей сумки какой-то листок и передал его Мисеркнакеру. Растлер вчитался. Документ оказался всего лишь списком возвращаемых вещей, но… Он перечитал еще раз. А затем еще. И еще…
— Простите, но это не все… — проговорил он изменившимся голосом. — Здесь отсутствует… одна вещь… Конечно, это, в общем-то, лишь милая семейная безделушка, но она была дорога мне как память…
— При задержанной была найдена некоторая сумма денег. Возможно, она успела ее продать.
При этих словах Растлеру, судя по выражению его лица, сильно поплохело.
— Что-то не так? — осведомился офицер, заметив перемену в лице хозяина поместья.
— Нет, нет, что вы! — пожалуй, излишне торопливо ответил тот, подхватывая услужливо поданное одним из охранников, перо, и запечатлев на бумаге изощренный фамильный вензель. — Все в порядке. Могу я забрать свои вещи?
— Одну минутку. Протокол должен быть подписан свидетелями.
Только сейчас Растлер заметил нескольких горожан, часть из которых он смутно припоминал, стоящих сбоку от них.
Офицер почему-то замешкался, подойдя к ним.
— Да! — он обернулся. — Я прошу передать нам находящуюся, как нам стало известно, у вас помощницу Луламун — некую Свити Бель.
Мисеркнакер почувствовал слабость в ногах. Немало сил ушло на то, чтобы не плюхнуться на круп.
— К-какую помощницу? — выдавил он.
— Которую вы задержали, конечно, — чуть удивленно выгнул бровь офицер.
— Из-звините, но вы, видимо, что-то путаете, — Мисеркнакер справился, наконец, со своим голосом. — В моем поместье находятся только мои слуги и охрана. Заверяю вас!
— В таком случае вы, я надеюсь, не будете препятствовать, если мы немного прогуляемся по нему вместе с вами?
— Буду! Это мой дом и я не позволю расхаживать по нему просто так! А разрешающих бумаг, как я погляжу, у вас нет.
